Этого человека представлять не надо — его лицо знакомо всем телезрителям Иркутской области, каждому, кто знает и любит его авторский стиль, манеру вести разговор в прямом эфире — энергично, непринуждённо, заинтересованно. Умный собеседник, крепкий профессионал, талантливый тележурналист.
Мы беседуем с заместителем генерального директора региональной телекомпании АИСТ Валерием Почекуниным.
— Вы стояли у истоков создания негосударственного регионального телевидения. Расскажите, с чего всё начиналось? Какова история развития эфирного вещания в Иркутской области?
— Вообще, телевидение в Иркутской области началось, когда 31 декабря 1957 года с первой своей передачей вышла в эфир Иркутская студия телевидения. Кстати, это был фильм «Карнавальная ночь». Долгое время существовало только государственное телевещание. И лишь когда 6 августа 1990 года вышла в эфир первая передача альтернативной иркутской студии телевидения, началась новая страница в истории этого сектора масс-медиа. Затем достаточно активно стали появляться и другие телестудии.
От романтики к официозу
Сначала мы переживали романтический период — как и вся страна. Пытались завоёвывать аудиторию, шокировать, быть новыми, совершенно непохожими на других. И нам тогда удалось это сделать. Впрочем, немудрено — на фоне официозного государственного телевидения. Мы затрагивали темы, которые не могли появиться на официальном канале. Этот период романтики длился примерно до 1996–1997 годов — до той поры, пока телевидение не стало превращаться в бизнес, в «дубину пиар-войны». А с 2000-го года стали возвращаться к официозности, правда, не на том уровне, как в советский период. Теперь это телевидение, опирающееся на доказанные факты, на официальную информацию. Сейчас трудно себе представить, чтобы журналист мог позволить вынести на большую аудиторию свои личные предположения и выводы, интерпретации фактов и так далее. Так что нынешнее телевидение — либо официальное, либо «жёлтое», скандальное. Не стоит это осуждать — такой продукт сейчас востребован, равно как и жёлтая пресса. Во все времена людям были нужны «хлеб и зрелища».
Роковое партнёрство
— Это путь развития российского телевидения вообще. А как жили местные телекомпании?
— По-другому. Для провинциального телевидения до середины 90-х был характерен всё тот же романтизм. Но плюс к этому так сложилось, что широко использовались нелицензионные продукты — фильмы, к примеру. Появлялись какие-то новые картины, хорошие копии — и телекомпания, без соблюдения авторских прав, могла запустить их в эфир. Да, процветало пиратство. Так было по всей стране. Затем после принятия соответствующих законов, когда государство ужесточило контроль за авторским правом, все перешли на полностью лицензионный контент.
Настоящим злом и погибелью для провинциальных телекомпаний стал приход федеральных сетей — компаний ТНТ, РенТВ, НТВ. Они стремились внедриться в регионы. И делалось это так: сначала заключали партнёрские договоры с местными телестанциями, а затем покупали их и закрывали. Сетевики предоставляли местным свой качественный контент, а те — время для вещания, так называемые региональные окна. С одной стороны, это привлекло местного зрителя к данным каналам, но с другой — такое партнёрство резко сузило возможности для местных телекомпаний выходить со своими передачами.
А следующим этапом пошло поглощение местных телеканалов центральными. Их стали покупать и закрывать, прекращая местное вещание. Хотя в небольшом объёме региональная тематика сохранялась и сохраняется. Но, по моему мнению, со временем останется не более одного-двух местных телеканалов. Это неминуемо произойдёт ещё и потому, что случится переход на цифровое телевидение.
Почему исчезло авторское ТВ?
— Кризис авторского телевидения — признанный факт. Как такое могло случиться после той свободы, которая царила в 90-е годы?
— Всё достаточно просто и логично объясняется. Всё авторское, яркое, индивидуальное проявляется во время неких перемен, на сломе эпох, когда общество бурлит, требует чего-то нового. А сейчас время достаточно стабильное, и в последние годы наше общество даже стало походить на сытый Запад, где, кстати, авторское телевидение занимает нишу маргиналов. Конечно, есть Дибров, Парфёнов, они интересны и востребованы. Но ведь их авторский подход — это работа с формой подачи, а не с содержанием.
— Расхожая фраза «не будет ничего — только телевидение» сейчас уже вызывает улыбку не только у профессионалов. А что будет, как вы думаете?
— Я бы сказал так: не будет ничего — только Интернет.
— То есть, вы ощущаете в лице глобальной сети более сильного конкурента?
— Нет. Люди в основной массе мало интересуются возможностью смотреть телевидение через «всемирную паутину». И я подозреваю, что пока технические возможности провинциального Интернета не позволяют транслировать телеканалы в нормальном полноценном режиме, без помех и сбоев. Но это пока. А в дальнейшем всё будет в компьютере — не только телевидение, но и машину будем заводить по щелчку компьютерной мышки. Но даже если все перейдут на Интернет, кто-то же должен производить телепередачи, а значит, делать телевидение. И неважно, через какие носители оно будет транслироваться. Профессионалы всё равно будут востребованы.
Куда уезжают звёзды
— То, что они востребованы, и сейчас ощущается. Ведь раньше кадровой проблемы на телевидении не было.
— А сейчас есть, и серьёзнейшая. Не один десяток хороших специалистов-телевизионщиков покинули Иркутск — уехали в Москву, в Питер. Людей привлекает не только зарплата, но и более широкие возможности для удовлетворения амбиций, притяжение крупного мегаполиса. К тому же работа на федеральных каналах для провинциалов стала более доступной. В советское время это было нереально, а сейчас — пожалуйста. Так что, уезжали и будут уезжать, и ничего с этим не поделать. Остаётся смириться и искать таланты здесь.
— Если бы у вас была возможность, что бы вы привнесли в местное телевидение, как изменили контент?
— Сейчас, я считаю, нужно развивать интерактивное телевидение. Нужна обратная связь — оперативные ответы на вопросы телезрителей, СМС-чаты, бегущая строка, чтобы человек мог с помощью телевидения получить информацию тут же, оперативно. Далее. Местное телевидение должно быть как можно ближе к своему зрителю, рассказывать о городских, бытовых проблемах. Политические передачи, конечно, тоже должны быть, но главное — это местная тематика.
— Телевидение диктует моду на тот или иной стиль. В том числе и на то, как должен выглядеть человек. Мода на молодых проводится телевидением в том числе и через молодых ведущих. А «за бортом» остаётся возраст за тридцать. Хорошо это или плохо, как вы думаете?
— Да, это есть, но, в основ ном, на местных телеканалах. А центральные стараются привлекать людей разных возрастов. Молодые, новые лица уместны в развлекательных шоу-программах, а в аналитических, новостных, публицистических передачах нужны более зрелые ведущие. За рубежом вести эфир допускается с 35, а то и с 40 лет. А на провинциальных телеканалах почему-то принято в ведущие брать молодёжь, новости может читать какая-нибудь «моделька». Впрочем, может, это связано с тем, что люди уезжают, идёт активная ротация и приходится привлекать юношество.
— Вы ведь могли бы сейчас и не заниматься журналистикой, не выступать в качестве ведущего — должность позволяет. Почему продолжаете это дело?
— Сейчас у меня в основном менеджерская работа — программирование эфира, контакты с продавцами контента, курирование программы новостей. Так что не до творчества, что очень жаль. В эфире я бываю редко — когда в гости приходят люди, которые мне самому интересны.
— Тяжёлая работа — новости, особенно если прямой эфир?
— Да. Но какой кайф, какой адреналин! И это оправдывает всё — и то, что нервно, и то, что сложно, допоздна на работе. Телевидение не заменить ничем.
— Какими качествами кроме амбициозности должен обладать настоящий телевизионщик?
— Тележурналистам, да и вообще представителям масс-медиа часто говорят, что мол, они «прыгают по верхам», судят обо всём поверхностно. Но мы не можем быть специалистами во всём, специалист подобен флюсу и может знать глубоко только какую-то одну тему. А журналист должен обладать более широким кругозором. Знать не всё, но обо всём. Чтобы мог с любым человеком поддержать беседу. Этого нынешним моим молодым коллегам очень не хватает. Газет не читают, в Интернете интересуются только сайтами социальных сетей. Вообще, я считаю, Интернет — это большое зло для журналистов. Я бы его разрешал очень дозировано, а то и вообще бы запретил. Раньше основным средством добычи информации являлся телефон, а ещё лучше — личное общение. И это было правильно. Молодые журналисты должны общаться, видеть жизнь как она есть, добывать информацию самостоятельно. Никто за них этого не сделает — миссия такая.